Практически полностью разрушенные усадьбы Верзилово и Авдотьино с туристической точки зрения не представляют особой ценности. Меж тем каждая хранит интересную историю. Одна стала свидетельницей подготовки восстания декабристов, другую окутывает тайная сеть подземных ходов, владельцы обеих за свою деятельность были арестованы. Разбираемся в статье в хитросплетениях их судеб.
Усадьба Верзилово сыграла судьбоносную роль в жизни князя-декабриста Федора Петровича Шаховского. Имение принадлежало его матери Анне Федоровне, представительнице именитого княжеского рода Щербатовых. В 1818–1820 годах он проводил тут много времени. Тогда же в имение к Шаховскому приезжали декабристы М.А. Фонвизин и И. Д. Якушкин. Часто бывал Фёдор Петрович и в соседнем имении Васькино, которое тоже принадлежало Щербатовым. Там познакомился со своей будущей женой Натальей Дмитриевной Щербатовой, которая была его дальней родственницей по материнской линии.
Помолвка состоялась в 1819 году. Наталья Дмитриевна была на год старше жениха. За ней ухаживал Александр Грибоедов, ей делали предложения Дмитрий Нарышкин и Иван Якушкин. Последний даже помышлял о суициде, получив отказ от Щербатовой. Но она в письме буквально повелела ему жить дальше. Правда, он от своей мысли от смерти, похоже, не отступился, поэтому и вышел на Сенатскую площадь, если судить по воспоминаниям декабристов.
Церковь Спаса Преображения (Преображенская церковь) в селе Верзилово
За несколько месяцев до своего ареста Фёдор Петрович получил в наследство от матери усадьбу Верзилово. В 1825 году он приехал сюда в последний раз, чтобы уничтожить способные скомпрометировать его документы и письма. Хотя в самом восстании декабристов Шаховский не участвовал, ему было предъявлено обвинение в присутствии на собрании, где обсуждалось покушение на царя. Виновным себя Фёдор Петрович не признал, но его приговорили к пожизненной ссылке с лишением всех чинов и дворянства. Потом он попал под амнистию, и срок сократили до 20 лет.
Жена Наталья на последнем месяце беременности и с 6-летним первенцем осталась без средств к существованию после ареста мужа. Тем не менее регулярно собирала и отправляла ему посылки. Вторые роды оказались крайне тяжелыми, и она долго после них восстанавливалась. Тем не менее Наталья Дмитриевна вознамерилась ехать к мужу в ссылку, что он ей строго-настрого запретил. Шаховский, сосланный в Туруханск, не сидел там без дела, а помогал местным жителям — и в сельском хозяйстве, и грамоте обучал, и врачевал. Даже содержимое посылок, которые получал от жены, раздавал крестьянам. Это пришлось не по нраву властям, и Шаховского сослали в Енисейск, установив там за ним более строгий надзор.
В 1828 году стало известно о психическом заболевании Фёдора Петровича, которое развилось на фоне продолжительной депрессии. Супруга добилась разрешения перевести мужа в Суздальский монастырь, и сама туда отправилась, чтобы ухаживать за мужем. Вот только привезли туда Шаховского в тяжелейшем состоянии — по пути из Енисейска он отморозил себе пальцы рук и ног. В Суздальский монастырь, который был известен своими строгими правилами, лекаря вызвать было нельзя. Наталья Дмитриевна снова добилась разрешения о переводе мужа — на этот раз в Спасо-Ефимьевский монастырь поблизости, в котором был не такой жесткий регламент. Сама она хотела поселиться поблизости. Но было уже слишком поздно — в мае 1829 года Шаховский отказался от еды и вскоре умер.
Эта усадьба, овеянная легендами, неразрывно связана с именем Николая Ивановича Новикова, которого окрестили «ревнителем русского просвещения». Он всю жизнь вел бурную издательскую и просветительскую деятельность, а также состоял в тайном обществе масонов. Родился тут же — в Авдотьине, которое принадлежало роду Новиковых с XVII века. Усадьба была построена на территории села на рубеже XVIII—XIX веков, когда хозяином тут был отец Николая Ивановича. Он же воздвиг в 1749—1776гг. Тихвинскую церковь Божией Матери в стиле барокко, которая сохранилась до наших дней вместе с колокольней, пристроенной к ней уже при Николае Ивановиче.
Он вернулся в Авдотьино летом 1789 года, когда по приказу Екатерины II с Новиковым не возобновили закончившийся 10-летний договор аренды типографии при Московском университете. Николай Иванович выпускал единственную в то время столичную газету «Московские ведомости», несколько приложений к ней, календари и учебники, а также книги российских и зарубежных авторов. В 1787 году Екатерина II запретила издавать религиозные книги философско-нравственного и религиозного содержания, а также учебники в частных типографиях.
Тихвинская церковь Божией Матери в Авдотьине
Вернувшись в Авдотьино, Новиков взялся за строительство колокольни для Тихвинской церкви. Это могло послужить прикрытием для появления лабиринта подземных ходов, который связывал между собой флигель, господский дом на берегу реки, каретный сарай. Также были построены выходы к соседним усадьбам Никоновское и Троицкое-Лобаново. Глубина ходов варьировалась от 6,5 до 8 м, высота составляла примерно 2 м, а ширина немного превосходила метра.
Кроме того, Новиков взялся за реализацию идеи объединения крестьян и возвел для них каменные «дома-связи», похожие на единую цепь. Подобный архитектурный ансамбль должен был послужить символом «братской любви, добра и справедливости» —ценностей тайного масонского общества. Екатерина II отдала приказ о проверке Авдотьина: «Послать под каким ни есть видом кого посмотреть, какие строения заводит у себя в деревне Новиков…». Девять каменных домов, построенных при Новикове, хотя в несколько видоизмененном варианте, но сохранились до наших дней.
Один из девяти домов для крестьян, которые строил Новиков
Вероятно, до императрицы докатились слуху о строительстве в Авдотьине не только домов, но и подземных ходов, а также тайной типографии. В апреле 1792 года в усадьбу пришли с обысками. Хотя тайную типографию не нашли, Новикова всё равно арестовали и бросили в камеру в Шлиссельбургской крепости. На самом деле, арестовали его за членство в тайном масонском обществе и самое главное — за неоднократные попытки вовлечь туда сына Екатерины II Павла Петровича.
Из тюрьмы Новикова выпустили в 1795 году только после смерти Екатерины указом Павла I. Пока Николай Иванович находился в заключении, в Авдотьино находился его близкий друг Семен Иванович Гамалея, также принадлежавший тайному обществу масонов. Он взял на себя заботу о детях Новикова. Брат Николая Ивановича Алексей управлял хозяйством. Он тоже был масоном, но под арест не попал.
Вернувшись в Авдотьино после заключения, Николай Иванович сразу же взялся засадово-парковые преобразования. Они могли послужить маскировкой работ землекопов. Если верить народной молве, то подземелья служили лабораторией для масонов, для которых алхимия имела философскую подоплеку. После смерти Новикова в 1818 году имение было продано за долги генерал-майору П.А. Лопухину. Он разобрал двухэтажный деревянный главный дом, а в усадьбе устроил богадельню. Николая Ивановича похоронили в Тихвинской церкви Божией Матери — могила находится в полу у алтаря церкви, о чем свидетельствует памятная табличка. Еще остались руины каретного сарая конца XVIII в., небольшая часть деревьев в парке и двухэтажный флигель 1870-х гг.
Посещение усадеб Верзилово и Авдотьино оптимально совместить с поездками в Тулу, Чехов, Подольск или Зарайск.
